» » » » Митицуна-но хаха - Дневник эфемерной жизни (с иллюстрациями)

Митицуна-но хаха - Дневник эфемерной жизни (с иллюстрациями)

На нашем литературном портале можно бесплатно читать книгу Митицуна-но хаха - Дневник эфемерной жизни (с иллюстрациями), Митицуна-но хаха . Жанр: Древневосточная литература. Онлайн библиотека дает возможность прочитать весь текст и даже без регистрации и СМС подтверждения на нашем литературном портале litmir.org.
Митицуна-но хаха - Дневник эфемерной жизни (с иллюстрациями)
Название: Дневник эфемерной жизни (с иллюстрациями)
ISBN: -
Год: -
Дата добавления: 20 июнь 2019
Количество просмотров: 142
Читать онлайн

Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних просмотр данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕН! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала

Дневник эфемерной жизни (с иллюстрациями) читать книгу онлайн

Дневник эфемерной жизни (с иллюстрациями) - читать бесплатно онлайн , автор Митицуна-но хаха
Настоящее издание представляет собой первый русский перевод одного из старейших памятников старояпонской литературы. «Дневник эфемерной жизни» был создан на заре японской художественной прозы. Он описывает события личной жизни, чувства и размышления знатной японки XI века, известной под именем Митицуна-но хаха (Мать Митицуна). Двадцать один год ее жизни — с 954 по 974 г. — проходит перед глазами читателя. Любовь к мужу и ревность к соперницам, светские развлечения и тоскливое одиночество, подрастающий сын и забота о его будущности — эти и подобные им темы не теряют своей актуальности во все времена. Особенную прелесть повествованию придают описания японской природы и традиционные стихи.В оформлении книги использованы элементы традиционных японских гравюр.Перевод с японского, предисловие и комментарии В. Н. Горегляда
Перейти на страницу:
Титульный лист

Горегляд В.Н

Этот суетный десятый век

«Эту книгу замет обо всем, что прошло перед моими глазами и волновало мое сердце, я написала в тишине и уединении моего дома…»

Сэй-сенагон, X в.

«Это выглядит жалко, но представляет мои собственные взгляды, хотя они, может быть, и ошибочны».

Фудзивара Тэйка, XIII в.

«Насколько я знаю, трудно найти другой пример в Японии и за ее пределами, чтобы женщины играли такую большую роль в литературе отдельной эпохи…»

Kaто Сюити.


В десятом веке города были деревянными. И хотя Столице мира и спокойствия (Хэйанкё), как тогда именовали Киото, не было еще и двухсот лет (императорскую резиденцию перенесли сюда в 794 г., а строительные работы продолжались в столице до начала IX в.), в ней встречались и дряхлые строения, даже в престижных кварталах, ибо дерево требует постоянного за собой ухода, а хозяин не всегда его обеспечивает.

Столицу сооружали по твердым канонам, касающимся не только ее внутренней планировки (у северной границы города — императорский дворец, городские «линии» и «проспекты», пересекаясь между собою под прямым углом, делят город на 1200 равных кварталов, восточная половина столицы — зеркальное отражение западной, от планировки до управления), но и ее расположения в ландшафтном окружении (чтобы с трех сторон столицу окружали горы, чтобы она была открыта к югу, чтобы омывалась двумя потоками)… Старая концепция «воздуха и вод».

В литературе часто встречается утверждение о том, что Столица мира и спокойствия планировалась и застраивалась по образцу китайской столицы, г. Чанъани. Это не совсем точно, потому что некоторыми деталями новая японская столица отличалась от китайской. До Хэйанкё в Японии по китайскому образцу (хотя и с небольшими отклонениями от него) сооружалось несколько столиц. «Но, — как заметил Дж. Холл, — историческая Чанъань достаточно отличалась как от Хэйдзе (совр. г. Нара — В. Г.), так и от Хэйана, так что нужно допустить, что японцы либо имели для подражания другие образцы, либо использовали идеальный вариант»[1].

Начало и середину десятого века средневековая японская традиция считала золотым веком. У тогдашней знати отношение к миру определялось в первую очередь эстетическим его восприятием, «печальным очарованием». И сама эта знать была представлена «цветоподобными девами» и «облачными кавалерами», искусными в стихосложении, стрельбе из лука и церемониальном танце (а часто и в знании китайской классики). К началу X в. знать и младшие чиновники в столице, по оценке историков, составляли десятую часть ее населения — около десяти тысяч человек[2]. В общей массе выделялись три соподчиненных уровня государственных чиновников и особый слой «семейных чиновников», обслуживавших высшую знать (с одобрения своих патронов они тоже могли перейти в категорию государственных и даже достичь высоких постов на государственной службе). На государственной службе состояли как могущественные сановники вроде канцлера или министров, так и клерки низших рангов, специалисты в строительном деле, астрологии или медицине.

От начального младшего ранга до старших царевичей существовало девятнадцать официальных рангов. Чем выше был ранг чиновника, тем уже круг претендентов на этот ранг, ибо «всяк сверчок знал свой шесток»: если данный род из поколения в поколение не претендовал больше, чем на шестой ранг, то представители его только по наивности могли рассчитывать на должность, соответствующую четвертому рангу (исключения, конечно, были, и заканчивались они для претендента трагически).

Быт придворной знати был регламентирован жестко. Мы привыкли считать, что всяческие ограничения в средневековом обществе касались главным образом низших слоев населения. Это неверно. Запретов и ограничений у высшей аристократии в средние века было не меньше, чем у простолюдинов, но отношение к ним было несколько иным. Ведь цель таких ограничений одна — подчеркнуть социальный статус. Здесь не дозволялось нарушать ни верхнюю, ни нижнюю границу. Соответственно рангу регламентировалась ширина ворот в усадьбе и высота экипажа, цвет и материал шнуров, кистей и декоративных тканей, фактура, расцветка и покрои одежды, нормы поведения, походка и жестикуляция. «Подумать только, — писала младшая современница автора настоящего дневника, Сэй-сенагон, — куродо вправе носить светло-зеленую парчу, затканную узорами, что не дозволяется даже отпрыскам самых знатных семей!»[3]

Мужчина, кроме главной жены, мог иметь несколько жен и наложниц. Главная жена именовалась Госпожой из Северных покоев (усадьба аристократа, состоявшая из садика, пруда, ручейка и целого комплекса строений разного назначения, среди которых постройка для главной супруги хозяина располагался в северной части усадьбы). Другие жены жили отдельно, как правило, в собственных усадьбах, полученных ими в наследство от родителей. С ними супруг поддерживал так называемые визитные отношения, причем навещал их обычно сам, и только в самых исключительных случаях (общественное мнение относилось к таким посещениям неодобрительно) — они его. (С одной из таких ситуаций читатель встречается в приведенном дневнике.)

Наследование шло от матери к дочери. Семьи, как правило, были разветвленными: от разных жен мужчина имел по несколько сыновей и дочерей. Дети жили с матерью. Распространен был обычай принимать детей на воспитание, причем такие дети брали фамилию приемных родителей и пользовались правами родных. Такой обычай сохранялся в Японии до XX в.

В середине VII в. большие заслуги перед будущим императором Котоку проявил вельможа Накатоми-но Камако (614–669), который впоследствии по монаршему соизволению стал называться Фудзивара-но Каматари. К середине X столетия род Фудзивара превратился в обширный разветвленный клан, контролировавший и центральную, и провинциальную власть в Японии.

Беспримерное упрочение позиций Фудзивара началось с того, что в 858 г. при малолетнем императоре Сэйва (850–880) пост регента занял его дед со стороны матери — Фудзивара-но Ёсифуса (804–872), который закрепил собственную власть, женив в 868 г. своего царственного внука на одной из своих же младших дочерей и сделавшись, таким образом, не только дедом, но и тестем императора Сэйва. Надо заметить, что близкородственные браки в высших слоях раннесредневекового общества в Японии не были в диковинку. Пример оказался заразительным. Племянник Ёсифуса, Фудзивара-но Мотоцунэ (836–891), в 882 г. объединил в своих руках пост регента и канцлера (кампаку) и положил начало господству регентского дома рода Фудзивара (сэкканкэ), продолжавшемуся до середины XII в.

По материнской линии японские императоры в эту эпоху принадлежали только к этому дому (в историко-культурных исследованиях ее нередко так и называют — «эпохой Фудзивара»), что при сохранении в обществе многих матриархальных традиций удерживало их во власти авторитета старейшин рода Фудзивара.

На протяжении раннего средневековья было предпринято несколько попыток отстранить от власти регентский дом этого рода. На заре X века, когда он еще набирал силы, на его пути к высшей власти чуть не встал талантливый поэт, дипломат и администратор Сугавара-но Митидзанэ (845–903). Его оклеветали, сослали на о. Кюсю в г. Дадзайфу, разметали по провинциям всю его большую семью. В ссылке поэт умер. В 935 г. поднял восстание и в 939 г. объявил себя «новым императором Тайра» (хэй синно) крупный феодал, представитель одной из линий императорского дома, Тайра Масакадо (?—940) а во Внутреннем Японском море и в районе Санъё открыл военные действия против центрального правительства его единомышленник Фудзивара-но Сумитомо (?—941). Мятеж (тэнкэй-но ран) был подавлен, а зачинщики казнены.

Регентский дом рода Фудзивара разделился на пять ответвлений (госэккэ), из числа которых императоры выбирали для себя (вернее, из числа которых им предлагали) жен и которые снабжали из своих рядов государство высшими сановниками.

Муж писательницы, создавшей «Дневник эфемерной жизни», Фудзивара Канэиэ (929–990), принадлежал к одному из этих ответвлений. По образному замечанию автора дневника он «возвышался над обычными людьми как высокий дуб над прочими деревьями». Дед Канэиэ был регентом при несовершеннолетнем императоре и Первым министром, дядя — Первым министром, государственным канцлером и регентом при собственном внуке, малолетнем императоре, отец — Правым министром. Сам он был представлен ко двору в десятилетнем возрасте и пользовался монаршим благорасположением.

Перейти на страницу:
Комментариев (0)